Синодальный список

Въ лѣто  6736/1228 

Поиде Антонии, архиепископъ новгородьскыи, на Хутино къ святому Спасу по своеи воли. Того же лѣта придоша Емь воеватъ въ Ладозьское озѣро в лодкахъ; и приде на Спасовъ день вѣсть въ Новгородъ.

Новгородци же, въсѣдавъше въ насады, въгрѣбоша в Ладогу съ князьмь Ярославомь.

Володислав, посадник ладозьскыи, съ ладожаны, не ждя новгородьць, гонися в лодияхъ по нихъ въ слѣдъ, кде они воюють, и постиже я и бися с ними; и бысть нощь, и отступиша въ островълець, а Емь на брѣзѣ съ полономъ; воевали бо бяху около озера на исадѣхъ и Олоньсь. Тои же нощи просивъше мира, и не да имъ посадник съ ладожаны, а они исѣкше полонъ всь, а сами побегоша на лѣсъ, лодкы пометавъше, пѣши много ихъ ту паде, а лодкы ихъ ижгоша.

Новгородьци же стоявъше въ Неве неколико днии, створиша вѣче и хотѣша убити Судимира, и съкры и князь въ насаде у себе; оттоле въспятишася въ Новъгородъ, ни ладожанъ ждавъше.

Послѣдь же оставъшеся Ижеряне  устрѣтоша ихъ бегающе, и ту ихъ избиша много, а прокъ ихъ разбежеся, куды кто видя; нъ тѣхъ Корѣла, кде обидуче, въ лѣсе ли, выводяче, избиша: бе бо ихъ пришло творяху 2000 или боле, богъ вѣсть, а то все мертво.

Томь же лѣтѣ князь Ярославъ, преже сеи рати, поиде въ Пльсковъ съ посадникомь Иванкомь и тысячьскыи Вячеслав.

И слышавше пльсковици, яко идеть к нимъ князь, и затворишася въ городѣ, не пустиша к собѣ; князь же, постоявъ на Дубровнѣ, въспятися в Новъгород: промъкла бо ся вѣсть бяше си въ Пльскове, яко везеть оковы, хотя ковати вяцьшее мужи.

И пришьдъ, створи вѣче въ владычьни дворѣ и рече, яко «не мыслилъ есмь до пльсковичь груба ничегоже; нъ везлъ есмь былъ въ коробьяхъ дары: паволокы и овощь, а они мя обьщьствовали»; и положи на нихъ жалобу велику.

Тъгда же приведе пълкы ис Переяславля, а рекя: «хочю ити на Ригу»; и сташа около Городища шатры, а инии въ Славнѣ по дворомъ.

И въздорожиша все по търгу: и хлѣбъ, и мяса, и рыбы; и оттолѣ ста дороговь: купляху хлѣбъ по 2 кунѣ, а кадь ржи по 3 гривнѣ, а пшеницю по 5 гривенъ, а пшена по 7  гривенъ; и тако ста по 3 лѣта.

То же слышавъше пльсковици, яко приведе Ярослав пълкы, убоявшеся того, възяша миръ съ рижаны, Новгородъ выложивъше, а рекуче: «то вы, а то новгородьци; а намъ ненадобе; нъ оже поидуть  на насъ, тъ вы намъ помозите»; и они рекоша: «тако буди»; и пояша у нихъ 40 муж въ талбу.

Новгородци же, увѣдавъше, рекоша: «князь насъ зоветь на Ригу, а хотя ити на Пльсковъ». Тъгда же князь посла Мишю въ Пльсковъ, река: «поидите съ мною на путь, а зла до васъ есмь не мыслилъ никотораго же; а тѣхъ ми выдаите, кто мя обадилъ къ вамъ».

И рекоша пльсковици, приславъше Грьчина: «тобе ся, княже, кланяемъ и братьи новгородьцемъ; на путь не идемъ, а братьи своеи не выдаемъ; а с рижаны есме миръ взяли. Къ Колываню есте ходивъше, серебро поимали, а сами поидосте в Новъгородъ, а правды не створися, города не взясте, а у Кѣси такоже, а у Медвѣже головѣ такоже; а за то нашю братью избиша на озѣрѣ, а инии повѣдени, а вы, роздравше, та прочь; или есте на нас удумали, тъ мы противу васъ съ святою богородицею и съ поклономъ; то вы луче насъ исѣчи те, а жены и дѣти поемлете собе, а не луче погании; тъ вамъ ся кланяемъ».

Новгородьци же князю рекоша: «мы бе- своея братья бес пльсковиць не имаемъся на Ригу; а тобе ся, княже, кланяемъ».

Много же князь нудивъ, и не яшася по путь. Тъгда же князь Ярославъ пълкы своя домовь посла.

Пльсковици же тъгда бяху подъвегли Нѣмьци и Чюдь, Лотыголу и Либь, и отпустиша я опять; а тѣхъ, кто ималъ придатъкъ у Ярослава, выгнаша исъ Пльскова: «поидите по князи своемь, намъ есте не братья».

Тъгда же Ярослав поиде съ княгынею из Новагорода Переяславлю, а Новѣгородѣ остави 2 сына своя, Феодора и Альксандра, съ Федоромь Даниловицемь, съ тиуномь Якимомь.

Тои же осени наиде дъжгь великъ и день и ночь, на Госпожькинъ день, оли и до Никулина дни не видѣхомъ свѣтла дни, ни сѣна людьмъ бяше лзѣ добыти, ни нивъ дѣлати.

Тъгда же оканьныи дияволъ, испьрва не хотяи добра роду человѣчю и завидѣвъ ему, зане прогоняшеть его нощнымъ стояниемь, пѣниемь и молитвами, и въздвиже на Арсения, мужа кротка и смерена, крамолу велику, простую чядь.

И створше вѣче на Ярослали дворе, и поидоша на владыцьнь дворъ, рекуче: «того дѣля стоить тепло дълго, выпровадилъ Антония владыку на Хутино, а самъ сѣлъ, давъ мьзду князю»; и акы злодѣя пьхающе за воротъ, выгнаша; малѣ ублюде богъ от смерти: затворися въ церкви святѣи Софии, иде на Хутино.

А заутра въвѣдоша опять Антония архиепископа и посадиша с нимь 2 мужа: Якуна Моисѣевиця, Микифора щитник.

И не досыти бы зла, нъ еще боле того: възмятеся всь городъ, и поидоша съ вѣца въ оружии на тысячьского Вяцеслава, и розграбиша дворъ его и брата его Богуслава и Андреичевъ, владыцня стольника, и Давыдковъ Софиискаго, и Судимировъ; а на Душильця, на Липьньскаго старосту, тамо послаша грабитъ, а самого хотѣша повѣсити, нъ ускоци къ Ярославу; а жену его яша, рекуче, яко «ти на зло князя водять»; и быстъ мятежь въ городѣ вѣликъ.

Тои же осѣни бысть вода велика въ Вълховѣ: поима около озера сѣна и по Волхову. Тъгда помьрзъшю озѣру и стоявшю 3 дни, и въздре угъ вѣтръ, изламавъ, вънесе все въ Вълхово, и въздрѣ 9 городьнь великаго моста, и принесе къ Питбѣ подъ святыи Николу 8 городьнь въ ноць, а 9-ю рознесе, мѣсяця декабря въ 8 день, на святого Патапия.

Не хотяшеть бо богъ видѣти кръвопролития въ братьи, ни дияволу радости дати: радуеть бо ся оканьныи о кръвопролитии братни; нъ изволи благыи богъ тако быти.

Тъгда отяша  тысячьское у Вячеслава и даша Борису Нѣгочевичю, а къ князю послаша къ Ярославу на томъ: «поеди к намъ, забожницье отложи, судье по волости не слати; на всѣи воли нашеи и на вьсехъ грамотахъ Ярославлихъ ты нашь князь; или ты собе, а мы собе».

Тои же зимѣ побѣже Федоръ Даниловиць съ тиуномь Якимомь, поимъше съ собою 2 княжичя, Федора и Альксандра, сыропустныя недѣли въ уторник, в ночь.

Тъгда же новгородци рѣша: «дажь что зло съдумавъ  на святую Софию, а побеглъ; а мы ихъ не гонили, нъ братью свою есме казнили; а князю есме зла не створили никотораго же; да оно имъ богъ и крестъ честьныи, а мы собѣ князя промыслимъ»; и цѣловаша святую Богородицю, яко быти всемъ одинакымъ; и послаша по Михаила въ Цѣрниговъ Хота Станимировиця, Гаврилу на Лубяници.

И быша Смольньскѣ, и не пусти ихъ князь Смольньскыи по науцению Ярославлю, и пути заяша вся.

Нъ оже богь по насъ, кто на ны: и увѣдавъ Михаилъ, яко прияти суть посли новгородьстии въ Смольньскѣ, бѣ бо тъгда въ Брыну съ сыномь, и поиде въ борзѣхъ  на Тържькъ, и приде на вьрьбницю въ Тържькъ, и ради быша людье вси.

Въ лѣто  6737/1229

Приде князь Михаилъ ис Чѣрнигова въ Новъгородъ, по велицѣ дни Фоминѣ недѣли исходяче, и ради быша новгородци своему хотѣнию.

И цѣлова крестъ на всѣи воли новгородьстѣи и на всѣхъ грамотахъ Ярославлихъ; и вда свободу смьрдомъ на 5 лѣт дании не платити, кто сбежалъ на чюжю землю, а симъ повеле, къто сде живеть, како уставили переднии князи, тако платите дань.

А на Яр  слалихъ любъвницехъ поимаша новгородци кунъ много и на городищанохъ, а дворовъ ихъ не грабяче, и даша на великыи мостъ.

Въ то же лѣто заложиша великыи мостъ выше стараго моста. Тъгда же отяша посадничьство у Иванка у Дъмитровиця и даша Вънезду Водовику, а Иванку даша Тържькъ; иде на Тържькъ, и не прияша его новоторожьци, и оттуду иде къ Ярославу.

Томь же лѣтѣ рече князь Михаилъ: «се у васъ нѣту владыкы, а не лѣпо быти граду сему безъ владыцѣ; оже богъ казнь свою възложилъ на Онтония, а вы сочите таковаго мужа въ попѣхъ ли, в ыгуменехъ ли, въ череньцихъ ли».

И рекоша нѣкотории князю: «есть чьрньць дьяконъ у святого Георгия, именьмь Спиридонъ, достоинъ есть того»; а инии Осафа, епископа володимирьскаго велыньскаго, а друзии Грьцина: «кого дасть митрополитъ, тотъ намъ отець».

И рече князь Михаилъ: «да положимъ 3 жрѣбья, да которыи богъ дасть намъ». И положиша на святѣи тряпѣзѣ, имена написавшѣ, и послаша из гридьницѣ владыцьне княжиця Ростислава; изволи богъ служителя собе и пастуха словесьныхъ овьчь Новугороду и всѣи области его, и выяся Спуридонь.

И послаша по нь въ манастырь и, приведъше, посадиша и въ дворѣ, дондеже поиде Кыеву ставитъся. Томь же лѣтѣ поиде князь Михаилъ въ Цьрниговъ къ братьи, поимя съ собою новгородце Богуслава Гориславиця, Сбыслава Якунковиця, Домаша Твьрдиславиця, Глѣба, посадниць сынъ, Михаилка Микифоровиц, Михаля Прикупова; а сына своего Ростислава остави Новѣгородѣ. «А мнѣ, рече, даи богъ исправити правда новгородьская, тоже от вас пояти сына своего».

И посла къ Ярославу Нездилу Прокшиниця, Иванка Тудорковиця, река: «отступися Волока, и что есть новгородьскаго за тобою, силою еси зашьлъ, а крестъ цѣлуи».

И рече Ярослав: «того не отступаю, а крьст не цѣлую; вы собе, а я собе»; и дьрьжа послы все лѣто. Томь же лѣтѣ поиде Спиридонъ Кыеву ставитъся къ митрополиту, декября въ 17.

Тои же зимѣ придоша Литва, и воеваша Любне и Мореву и Серегеръ, и гонишася по нихъ новгородци, и угонивше ихъ, и биша, а полонъ отяшя всь, мѣсяця генвря.

Въ лѣто  6738/1230

Трясеся земля въ пятък по велицѣ дни 5 недѣли, въ обѣдъ, а инии уже бяху отобѣдали. То же, братье, не на добро, на зло; грѣхъ дѣля нашихъ богъ намъ знамения кажеть, да быхомъ ся покаяли от грѣхъ нашихъ.

Колику богъ наведе на ны смерть тои весны, да то мы видяще, не разумѣхомъ своея погыбели, нъ скорѣиши быхомъ на зло.

 Того же лѣта солнче помьрце маия въ 14, на святого Сидора, въ уторник, въ срьдъ утра, и бы акы въ 5 ноции мѣсяць, и опять наполнися, и ради быхомъ небози.

Того же мѣсяця въ 19, на сборъ святыхъ отець 300 и 18, приде архиепископъ Спуридонъ в Новъгородъ, поставленъ от митрополита Кюрила; поставленъ бысть попомъ въ сыропустную недѣлю, архиепископомъ по чистѣи недѣли на сборъ.

Въ то же лѣто князь Михаилъ створи пострѣгы сынови своему Ростиславу Новегородѣ у святѣи Софии и уя влас архепископъ Спиридон; и посади его на столѣ, а самъ поиде въ Цьрниговъ.

Томь же лѣтѣ роспрѣся Степанъ Твьрдиславиць съ Водовикомь, Иванке Тимошкиниць по Степанѣ, и биша Иванка паробчи посадници; то же бысть на Городищи; а заутра створи вѣцѣ на посадника на Ярослали дворѣ, и поиде на дворъ его, и розграбиша и.

Посадник же опять възъвари городъ вьсь, и Сменъ Борисовиць на Иванка и на Якима Влунковиця и на Прокшю Лашнева; поидоша съ вѣчя и много дворовъ розграбиша, а Волоса Блуткиниця на вѣчи убиша; рече посадник: «ты еси мои дворъ хотелъ зажечи»; а Прокшинъ  дворъ зажгоша; а Якимъ бежа къ Ярославу, а инии схоронишася; нъ и тѣхъ, уротивше, пустиша; а Иванка после имъш, уби Водовикъ, въвьргошь въ Волхово.

Того же богъ видя наша безакония и братоненавидение и непокорение друг къ другу и зависть, и крестомь вѣрящеся въ лжю, егоже ангели не могуть зрѣти и многоочити, крылы закрываються, того же мы, въ рукахъ дьржаще, сквѣрньны усты цѣлуемъ; и за то богъ на нас поганыя навѣдѣ, и землю нашю пусту положиша; а иное сами не блюдуче, без милости истеряхомъ свою власть, и тако бысть пуста: и тако ны господь богъ възда по дѣломъ нашимъ.

Изби мразъ на Въздвижение честьнаго хреста обилье по волости нашеи, и оттолѣ горе уставися велико: почахомъ купити хлѣбъ по 8 кунъ, а ржи кадь по 20 гривенъ, а въ дворехъ по пол-30, а пшеницѣ по 40 гривенъ, а пшена по 50, а овсѣ по 13гривен.

И разидеся градъ нащь и волость наша, и полни быша чюжии гради и страны братье нашеи и сестръ, а останъкъ почаша мерети.

И кто не просльзиться о семь, видяще мьртвьця по уличамъ лежаща, и младѣнця от пьсъ изедаемы.

И въложи богъ въ сердце благое створити архепископу Спуридону: и постави скуделницю у святыхъ Апостолъ, въ ямѣ, на Просьскои улици; и пристави мужа блага, смерена, именьмь Станила, возити мьртвьця на кони, кде обидуце по городу; и тако беспрестани по вся дни влачаше, и наполни до вьрха, иже бысть в неи числомь 3000 и 30.

На ту же зиму поиде княжиць Ростислав съ посадникомь Вънездомь на Тържькъ,  мѣсяця декабря въ 8, въ недѣлю; а заутра убиша Смена Борисовиця въ 9, а домъ его всь розграбиша и села, а жену его яша, а самого погрѣбоша у святого Гюргя въ манастыри; такоже и Водовиковъ дворъ и села, и брата его Михаля, и Даньслава, и Борисовъ тысячьскаго, и Творимириць, иныхъ много дворовъ.

А Водовикъ, то зло услышавъ, побеже съ Торжьку съ братьею, и Борис тысячьскыи и новотържьчи къ Михаилу въ Цьрниговъ. И даша посадничьство Степану Твьрдиславичю, а тысячьское Миките Петриловицю, а добытъкъ Сменовъ и Водовиковъ по стомъ розделиша.

Они трудишася, събирающе, а си въ трудъ ихъ вънидоша; о таковых бо рече духъ святыи: събираеть, а нѣ вѣсть, кому сбирает. А княжицю Ростиславу путь показаша с Торожку къ отцеви въ Цьрниговъ: «како отець твои реклъ былъ въсѣсти на коне на воину съ Въздвижения и крестъ цѣловалъ, а се уже Микулинъ день, съ нас крестное челование; а ты поиди прочь, а мы собе князя промыслимъ».

И послаша по Ярослава на всеи воли новгородьстѣи; Ярослав же въбързѣ приде въ Новъгородъ мѣсяця декабря въ 30, и створи вѣцѣ, и цѣлова святую Богородицю на грамотахъ на всѣхъ Ярослалихъ.

И сѣдѣвъ 2 недѣли, иде опять въ Переяслаль, поя съ собою мужи новгородьскыя моложьшая, а сына своя 2 посади Новѣгородѣ, Феодора и Ольксандра.

Тои же зимѣ въвѣдоша съ Хутина от святого Спаса Арсѣния игумена, мужа кротка и смерена, князь Ярослав, владыка Спуридонъ и всь Новгородъ, и даша игуменьство у святого Георгия; а Саву лишиша, посадиша и въ келии; и разболеся, лежавъ  недѣль, и прѣставися марта въ 15, въ суботу предъ обедьнею, и тако погрѣбенъ бысть игуменомь Арсѣниемь и всѣю братьею; а даи богъ молитва его святая всѣмъ крестьяномъ и мнѣ грѣшному Тимофѣю понаманарю: бяшеть бо муж благъ, кротъкъ, съмѣренъ и незлобивъ; покои богъ душю его съ всѣми правьдныими въ царствии небеснѣмь.

Мы же на прѣднее възвратимъся, на горкую и бѣдную память тоя весны. Что бо рещи или что глаголати о бывшеи на нас от бога казни. Яко инии простая чадь рѣзаху люди живыя и ядяху, а инии мьртвая мяса и трупие обрѣзающе ядяху, а друзии конину, псину, кошкы: нъ тѣхъ осочивъше, тако творяху, овъихъ огньмь ижгоша, а другыхъ осѣкоша, иныхъ извѣшаша; ини же мъхъ ядяху, ушь, сосну, кору липову и листъ, ильмъ, кто что замысля; а инии пакы злии человѣци почаша добрыхъ людии домы зажигати, кде чююче рожь, и тако разграбливахуть имение ихъ, въ покаяния мѣсто злое; и горцяиши того быхомъ на зло, а видяще предъ очима нашима гневъ божии: мьртвьци по уличамъ  и по търгу и по мосту по великому от пьсъ изедаемы, оже не можаху погрѣбати.

И поставиша другую скудьлницю на поли, коньць Чюдиньчевѣ улици, и бысть та пълна, в нѣиже числа нѣсть; а 3-тьюю поставиша на Колѣни, за святымь Рожьствомъ, и та же бысть пълна, въ неиже числа нѣсть.

Тоже бы намъ все видяще предъ очима, лучьшимъ быти, мы же быхомъ пущьщи: брат брату  не съжаляшеться, ни отечь сынови, ни мати дъчери, ни сусѣдъ сусѣду не уламляше хлѣба; не бысть милости межи нами, нъ бяше туга и печаль, на уличи скърбь другь съ другомъ, дома тъска, зряще дѣтии плачюще хлѣба, а другая умирающа.

И купляхомъ по гривнѣ хлѣб и поболшю, а ржи 4-ю часть кади купляхомъ по гривнѣ серѣбра; и даяху отци  и матери дѣти свое одьрень ис хлѣба гостьмъ.

Се же горе бысть не въ нашеи земли въ одинои, нъ по всеи области Русстѣи, кромѣ Кыева одиного. И тако ны богъ възда по дѣломъ нашимъ.

Въ лѣто  6739/1231

Загорѣся от Матѣева двора от Вышковиця, и погорѣ вьсь коньць Славьньскыи оли и до конця Хълма, мимо святого Илию; нъ ублюде богъ святыхъ церквъ; нъ толми бяше лютъ пожаръ, яко по водѣ огнь горяше, ходя чрѣсъ Вълхово, всѣмъ людьмъ зрящимъ, и головъ нѣколико истопѣ въ Волховѣ.

Того же лѣта откры богъ милосердие свое на нас грѣшныхъ, створи милость свою въскорѣ: прибѣгоша Нѣмьци и-замория съ житомь и мукою,  и створиша много добра; а уже бяше при конци городъ сии.

Тои же осени ходи Ярославъ ратию на Цьрниговѣскую волость с новгородци и съ всѣю властью своею на Михаила, и пожьже Шереньскъ; и стоявъ подъ Мосальскомь, и въспятися въспять, истративъ обилия мъного.

 Ту же подъ городомь застрѣлиша Олдана подвоискаго, и без мира отъидоша. Томь же лѣтѣ прѣставися Водовикъ Вънездъ, посадник новгородьскыи, въ Цьрниговѣ.

Въ лѣто 6740/1232

Придоша ис Цѣрнигова Борисъ Нѣгоцевичь, Михаль съ братомь, Петре Водовиковиць, Глѣбъ Сменовъ братъ, Миша, съ князьмь  Святославомь опять  въ Русь, урозумѣвъ, яко си сългаша имъ; они же въгонивше въ Пльсковъ, яша Вячеслава, и бивъше его, оковаша и.

В Новѣ же городѣ бысть мятежь великъ: не бяше бо князя Ярослава, нъ въ Переяслали бѣ тъгда; и приехавъ князь ис Переславля, изима пльсковици и посади я на Городищи въ гридници; и посла въ Пльсковъ, рече: «мужа моего пустите, а темъ путь покажите прочь, откуда иришли».

Они жеВперёдми крѣпко, нъ рекоша: «прислите к нимъ жены ихъ и товаръ, тоже мы Вячеслава пустимъ; или вы собѣ, а мы собе».

И тако быша безъ мира лѣто все; и не пусти князь гости къ нимъ, и купляху соль по 7 гривен  бьрковьскъ, и пустиша Вячеслава; князь пусти к нимъ жены Борисовую, Глѣбовую, Мишиную, а мира не взя.

Бысть на зиму, придоша пльсковици, поклонишася князю: «ты наш князь»; и въспросиша у Ярослава сына Федора, и не да имъ сына, и рече: «се даю вы шюринъ свои Гюргя»; и ведоша и, поимше, Пльскову, а Борисове чади показаша путь съ женами. Они же идоша въ Мѣдвежю голову.

Въ то же лѣто взя Святослав Смолньскъ на щитъ съ полочаны на Боришь день, исѣцѣ смолняны, а самъ сѣде на столѣ.

Том же лѣтѣ прѣставися архепископъ Антонии, октября въ 8. Сии же блаженыи архепископъ Антонии преже изгнания сѣде въ епископии лѣт 8 по Митрофане, а въ изгнании лѣт 6; по сѣм приде ис Перемышля в Новъгородъ, и седе лѣта 2, и онѣмѣ на святого Ольксия;  бысть лѣт 6 въ болезни тои и 7 месяць и 9 днии, и тако умре, и положиша и у святѣи Софии въ притворе, при князи Ярославе Всеволодиц, при архепископѣ Спуридонѣ.

Въ лѣто  6741/1233

Изгониша Изборьскъ Борисова чадь съ князьмь Ярославомь Володимирицемь и съ Нѣмци. Пльсковици же, оступивше Изборьскъ, измаша и кънязя, и Нѣмцинъ убиша Данилу, а ини побегоша; и даша я великому Ярославу; князь же, исковавъ, поточи я въ Переяслаль.

Томь же лѣтѣ прѣставися князь Феодоръ, сынъ Ярослаль вячьшии, июня въ 10, и положенъ бысть въ манастыри святого Георгия, и еще младъ.

И кто не пожалуеть сего: сватба пристроена, меды изварены, невѣста приведена, князи лозвани; и бысть въ веселия мѣсто длачь и сѣтование за грѣхы наша.

Нъ, господи, слава тебе, цесарю небесныи, извольшю ти тако, нъ покои его съ всеми правьдьными.

Въ то же лѣто заложена бысть церкы на воротѣхъ от Неревьскаго конця святыи Феодоръ. Томь же лѣтѣ прѣставися блаженыи митрополитъ всѣя Руси Кыевьскыи, именьмь Кюрилъ, родомь Грьцинъ бѣ, приведенъ бысть из Никѣя.

Въ то же лѣто изгониша Нѣмьци Кюрила Синкиниця въ Тѣсвѣ, и вѣдоша и въ Мѣдвѣжю голову; и сѣде окованъ от госпожкина дни до великаго говѣния, князю Ярославу не сущю Новѣгородѣ, нъ въ Переяслаль отшьлъ бѣ.

И пришьдъ князь, выправи божиею помоцью святыя София; а пълкы своя  приведе в Новъгородъ множьство, хотя ити на нѣ.

Въ лѣто  6742/1234

Иде князь Ярослав съ новгородци и съ всѣю областью и с полкы своими на Нѣмьци подъ Гюргевъ; и ста князь, не дошедъ града, съ пълкы, и пусти люди своя въ зажитие воеватъ; Нѣмци же из града высушася, а инии из Медвѣже головы на сторожи, и бишася с ними и до пълку.

И поможе богъ князю Ярославу съ новгородьци и биша я и до рѣкы, и ту паде лучьшихъ Нѣмьць нѣколико; и яко быша на рѣче на Омовыжи Нѣмьци, и ту обломишася истопѣ ихъ много, а ини язвьни въбегоша въ Гюргевъ, а друзии въ Медвѣжю голов.у; и много попустошиша земле ихъ и обилие потратиша.

И поклонишася Нѣмьци князю, Ярослав же взя с ними миръ на вьсеи правдѣ своеи; и възвратишася новгородци сдрави вси, а низовьчь нѣколико паде.  Того же лѣта съгорѣ церкы от грома святого Луки въ Людинѣ конци июня въ, съ вечера.

Томь же лѣтѣ изгониша Литва Русь оли до търгу,Вперёдѣ, и засада: огнищанѣ и гридба, и кто купьць и гости, и выгнаша я ис посада опять, бьющеся на поли ; и ту убиша нѣколико Литвы, а рушанъ 4 мужа: попа Петрилу, 2 Павла Обрадиця, а ина два мужа; а манастырь святого Спаса всь пограбиша, и церковь полупиша всю, и иконы и прѣстолъ, и цьренци 4 убиша, и отступиша на Клинъ.

Тъгда же вѣсть приде в Новъгородъ къ кънязю Ярославу; князь же съ новгородьци, въседавъше въ насады, а инии на конихъ, поидоша по нихъ по Ловоти; и яко быша у Моравиина, и въспятишася лодьиници оттоле въ городъ, и князь я отпусти: недостало бо у нихъ бяше хлѣба; а самъ поиде съ коньникы по нихъ.

И постиже я на Дубровнѣ, на селищи въ Торопьчьскои волости, и ту ся би съ безбожными оканьною Литвою; и ту пособи богъ и крестъ честьныи и святая София, прѣмудрость божия, надъ погаными князю Ярославу съ новгородци: и отъяша у нихъ конь 300 и съ товаромь ихъ, а сами побѣгоша на лесъ, пометавъше оружия, и щиты, и сови, и все от себе; а инии ту костью падоша.

А новгородьць ту убиша 10 мужь:  Феда Якуновича тысячьского, Гаврила щитника, Нѣгутина на Лубяници, Нѣжилу серебреника, Гостилца на Кузмадемьяни улици, Федора Ума княжь дѣцкои, другое городищанинъ, и инѣхъ  мужи; а покои господи душа ихъ въ царствии небеснѣмь, пролившихъ кръви своя за святую Софью и за кровь христьяньскую.

В лѣто  6743/1235

Не хотя исперва оканьныи, всепагубныи дьяволъ роду человѣческому добра, въздвиже крамолу межи русьскыми князи, да быша человѣци не жили мирно: о томь бо ся злыи радуеть кровопролитию крестьяньску.

Поиде князь Володимиръ Рюриковичь съ кыяны и Данило Романовичь с галичаны  на Михаила Всеволодича Чермного къ Чернигову, а Изяславъ бѣжа в Половци; и много воева около Чернигова, и посадъ пожже, а Михаило выступи ис Чернигова; и много пустошивъ около Чернигова, поиде опять; и Михаило створивъ прелесть на Данилѣ и много би галичанъ и бещисла, Данило же едва уиде; а Володимиръ пришедъ опять, сѣде в Кыевѣ.

И не ту бы того до сыти зла, но приде Изяславъ с погаными Половци в силѣ тяжцѣ и Михаило с черниговци подъ Кыевъ, и взяша Кыевъ; а Володимира и княгыню его имше Половци, поведоша в землю свою и много зла створиша кыяномъ; а Михаило сѣде в Галичи, а Изяславъ в Кыевѣ;  и опять пустиша Володимира Половци на искупѣ и жену его; и на Нѣмцихъ имаша искупъ князи.

В лѣто  6744/1236

Поиде князь Ярославъ изъ Новагорода Кыеву на столъ, поимя съ собою новгородци вятшихъ: Судимира въ Славьнѣ, Якима Влунковича, Косту Вячеславича, а новоторжець 100 муж; а в Новѣгородѣ посади сына своего Олександра.

И, пришедъ, сѣде в Кыевѣ на столѣ; и державъ новгородцевъ и новоторжцевъ одину недѣлю и одаривъ я, отпусти проче; и придоша здрави вси.

Том же лѣтѣ пришедше безбожнии Татарове, плѣниша всю землю Болгарьскую, и градъ ихъ Великыи взяша, и исѣкоша  вся и жены и дѣти.

В лѣто 6745/1237  

Бысть знамение въ солнци мѣсяца августа въ 3 день, на память святых отець Далмата, Фауста, Исакия, въ уденье; бысть таково знамение: тма бысть въ солнци съ запада, акы мѣсяць бысть въ 5 ночии, а съ встока свѣтло, и опять со въстока тма бысть такоже, акы мѣсяць 5 ночии, а с запада свѣтло, и тако исполнися опять.

Того же лѣта придоша в силѣ велицѣ Нѣмци изъ замория в Ригу, и ту совкупившеся вси, и рижане и вся Чюдьская земля, и пльсковичи от себе послаша помощь мужь 200, идоша на безбожную Литву; и тако, грѣхъ ради нашихъ, безбожными погаными побѣжени быша, придоша кождо десятын въ домы своя.

Того же лѣта приде митрополитъ Грьчинъ изъ Никѣя въ Киевъ, именем Есифъ.