Нитку первоученку пряха должна сжечь и съесть.  В.И.Даль  Суеверия - приметы

На Руси ручная прялка, появилась в глубокой древности и стала обязательным предметом крестьянского быта и народных ремесел, передаваемых из поколения в поколение. 
Прялка была неизменной спутницей русской женщины на протяжении всей ее жизни.
При археологический раскопках Новгорода, ученые обнаружили детали прялки XIV века.

Прядение на Руси — исконно женский труд, который позволял создавать нитки из шерсти или волокон растительного происхождения, из которых впоследствии получались ткани. Прядением занимались с октября по март, то есть всё время, когда нет полевых работ.

За прялку девочек сажали уже лет с пяти-семи - учили "тянуть ниточку". Им специально делали собственную маленькую детскую прялку, и это была не игрушка, а орудие труда. Большую прялку преподносили девушке, когда она достигала возраста невесты и должна была появиться на посиделках.

С детского возраста юная хозяйка уже начинала готовить себе приданое, по которому сваты судили о мастерстве невесты. Только свадебных рушников она должна была заготовить не меньше пятидесяти. 

Кроме того, ей нужно было иметь к замужеству около двадцати комплектов одежды, ткани для хозяйственных нужд, постельные принадлежности, скатерти, холсты.

Прядением в русских деревнях, как правило, занимались незамужние девушки с осени до Великого Поста, в то время, когда нет полевых работ. 
Для прядения на Руси использовали ручную прялку и веретено. 

 Прялка состояла из подставки («донца»), где сидела пряха, и стояка, на котором закреплялась кудель — подготовленная шерсть, скатанная в валик. Самые древние прялки вырубались из пня с корнем, позже стали разборными, их части делали из разных пород дерева. 

 Веретено изготавливали из берёзы, длина — от  до  см. Один или оба конца заостряли.

Чтобы нить не рвалась, на веретено надевали пряслице — маленький грузик с отверстием. 

Процесс прядения веретеном состоял из двух чередующихся операций: скручивания нити и наматывания её на веретено.

 Пряха аккуратно вытягивает из кудели волокна и, слегка скручивая их пальцами левой руки, формирует рыхлую ленту. Эта «ровница» привязана к веретену.

Пряха задаёт вращение веретену пальцами правой руки и отпускает его. Вращаясь как маховик, подвешенное веретено закручивает нить.

И хотя в процессе прядения основную роль всегда играло веретено, именно прялке суждено было стать символом женского рукоделия, а в обобщенном смысле — и символом женской доли. 
А  деревянные ручные прялки - древнейшие приспособления для изготовления пряжи, стали одним из интереснейших явлений в русском народном искусстве .

С принятием христианства, функции покровительства пряхам, имела св. Параскева Пятница, А до того, в русской традиции пряхам покровительствовала— единственное женское божество в составе киевского пантеона Владимира - богиня Макошь (Мокошь).

И образ ее в севернорусской вышивке продолжал господствовать вплоть до начала XX века. Отголосок почитания невидимой пряхи Макоши сохранился также в обряде «мокрицы» — жертвоприношения св. Параскеве Пятнице, во время которого женщины бросали в колодец кудель и пряжу.

По своей конструкции русские деревянные ручные прялки делились на корневые (копылы) и разъемные (составные).
А. А. Бобринский (1952–1927) — один из первых систематизаторов русских прялок, привёл первоначальную классификацию в своём альбоме «Народные русские деревянные изделия».

 Бобринский выделил восемь типов прялок:
Шесть типов — по совокупности декоративных приёмов обработки плоскости, свойственных разным местностям (вологодский, двинский, мезенский, поморский, тверской, ярославский).
Один тип — на основе стилевых особенностей декора («под влиянием городского и помещичьего быта»).
Последний тип — по основному приёму резьбы («прялки прорезные»).

В. С. Воронов также принял за основу классификацию А. А. Бобринского, но изменил, некоторые названия и сократил количество типов прялок до семи: ярославский, вологодский, ярославско-костромской, архангельско-вологодскии, поморский, мезенский и тверской. Авторы каталога «Русские прялки» предпочли более длинный список: городецкие, ярославские, костромские, новгородско-петербургские, тверские, вологодские, олонецкие, северодвинские, мезенские, поморские.

Изготовление ткани было постоянным занятием славянских женщин и девушек. Необходимые для этого нити делались частично из овечьей шерсти или же из волокон льна и конопли. Это подтверждается многочисленными свидетельствами как письменных источников, так и данными археологии.

 Пряслица, надеваемые на веретено при прядении, очень часто встречаются в славянских находках IX и X веков, а в Киеве известно одно пряслице со славянской надписью.

Что же касается ткачества, то его техника тысячу лет тому назад была, конечно, проще той, которую мы встречаем в славянских деревнях в настоящее время. Однако то, что основы этой техники были выработаны уже в то время, видно из того, что вся ткацкая терминология, касающаяся деталей станка и ткани, а также термины, относящиеся к процессу ткачества, являются общими для всех славян и чрезвычайно древними.

 Веретено (вретено) в руке женщины – древний символ, засвидетельствованный на рисунках и в исторических источниках.

Ткацкий станок был, судя по всему, стоячий, что подтверждается самим названием стань, ставь (от глагола стоять).

Посев проводили со второй половины мая до начала июня, когда земля прогрета и щедро напоена весенними дождями. Начало сентября давало старт уборке урожая.

Процесс назывался «теребление»: светло-жёлтые стебли выдергивали с корнями и связывали в небольшие снопы диаметром 20-30 см.

Сушили стебли льна на жердях, затем прямо на поле обивали семена льна специальными палками с утолщением на конце — кичигами.

Высушивание и вымачивание льна: просушенные снопы расстилали на полях. Идеальным условием для лежки льна было чередование хорошей погоды и дождя, все торопились успеть до первых морозов, иначе льняная нить становилась не прочной.  

Снопы льна прижимали надежным гнетом (жердями, сучьями, бревнами), и оставляли вымокать в реке, озере, водоёме.

Лёжка и вымачивание льна длились от недели до месяца, в зависимости от погоды. Готовность льна проверяли на небольшом количество лён мяли и трепали вальками, проверяя, как отходит костра.

Вымоченный лён перед мятьём прополаскивали от застойного запаха, немного отжимали воду и пучками вывешивали на просушку.

Качественная сушка была очень важна: пересушенный лён превращался в паклю. Процесс занимал - часов, очень редко сутки.

 Инструменты прядильного производства: (XI–XV века):

1 – «лапа», 2 – вальки, 3 – трепала, 4 – чесала, 5 – гребень, 6 – железная шпилька для крепления кудели.

«Лапа», чтобы бить лён, как полагают учёные, сохранилась на Русском Севере со времён расселения там жителей древнего Новгорода.

Для мятья и трепания льна использовали специальные мялкой, представляющие собой бревно с вырезанным продольным пазом, куда клали стебли льна, и для размалывания льняной костры, и с силой опускали на стебли длинный деревянный нож, прикреплённый к бревну.

Мялицы устанавливали на улице. Сам процесс проходил уже в холодную погоду, иногда одного мятья было недостаточно, и процедуру повторяли с более тонкими инструментами, за день можно было помять до двух пудов ( кг) стеблей.

 Среднерусские орудия для обработки льна (XIX век): 1 – льна мялка, 2 – ручная ступа и пест (пестик)

Целью трепания льна было отделение частичек костры от волокна и его распределение. Можно было просто побить пучок волокон о жердь, но чаще брали специальное трепало — деревянный широкий нож, пучок льна брали за один конец, а по второму били трепалом.

Потом процесс повторяли с другим концом пучка льна, и напоследок выворачивали пучок наизнанку и точно так же оббивали его со всех сторон. Оставалось отсортировать волокна по качеству и цвету. Остатки костры и обрывки волокон либо сжигали, либо конопатили ими стены. Из отрепья льна могли вить толстые грубые веревки для перевязки того же льна.

Прядильный сезон продолжался долгие пять месяцев. Украшенная резьбой и узорами прялка, зачастую была семейной ценностью или подарком жениха, а также веретено было истинными спутниками пряхи. Ручное прядение очень долгий и кропотливый процесс: опытная мастерица с утра до ночи могла напрясть всего 300 метров пряжи. В Древней Руси пряли все, от мала до велика: девочки начинали прясть с раннего детства, они должны были напрясть к замужеству столько, чтобы хватило на пошив приданого к свадьбе. На 1 кв.метра изготовления тканного полотна уходило до четырех дней.

 Сама прялка представляла собой устойчивую деревянную дощечку, к которой крепили кудель. Левой рукой пряха тянула нить с кудели, а правой крутила веретено, наматывая на него нить. Вот такую L-образную конструкцию древней самопрялка не смогли вытеснить механические прялки, появившаяся в XIX веке, качество нити ручного прядения было гораздо выше.

После прядения льняные нити сортировали по по качеству, сделанные маленькими пряхами, шли на уток, а тонкие и прочные предназначались для ткачества.

 В избах устанавливали кросна — станок для ткачества, представлявший собой П-образную перекладину, к которой крепили нити основы. В нижней части рамы устанавливалась ещё одна перекладина: её роль — распределение нитей основы, чётные нити основы шли сверху, нечётные — снизу (и наоборот). Свободные концы связывались, и к ним подвешивался груз для натяжения основы.

Кросна ставили под небольшим наклоном, чтобы между нитями оставался промежуток. Задние нити крепились к ещё одной перекладине.

Если она лежала на кроснах, то оставалось естественное расстояние для пропускания утка между нитями, а если ткачиха её натягивала на себя, то образовывался искусственный промежуток, в который с помощью челнока протягивали уток; в этом случае передние нити отходили назад. Используя цветную нить и чередуя цвета и способы ткачества, мастерицы создавали красивые геометрические узоры.

 Горизонтаотный рогожный ткацкий стан.

А - белро Б - весло В - челнок.
Семена культурного льна и части деревянной прялки были обнаружены археологами у озера Воже (нынешняя Вологодская область) при раскопках поселения, относящегося ко II тысячелетию до нашей эры.

С археологическими находками вполне согласуются и свидетельства наших летописей, и сообщения арабских писателей-путешественников, приезжавших в гости к славянам и отмечавшим у них «прекрасную одежду из льна».

По мнению этимологов,  слова, применяемые для ткачества и прядения не были заимствованы из каких-то других языков, а являются древнерусскими.

Семена культурного льна и части деревянной прялки были обнаружены археологами у озера Воже (нынешняя Вологодская область) при раскопках поселения, относящегося ко II тысячелетию до нашей эры. С археологическими находками вполне согласуются и свидетельства наших летописей, и сообщения арабских писателей-путешественников, приезжавших в гости к славянам и отмечавшим у них «прекрасную одежду из льна». По мнению этимологов,  слова, применяемые для ткачества и прядения не были заимствованы из каких-то других языков, а являются древнерусскими.

Если льняные нити не красили, то полотно получалось серого цвета. На Руси для шитья обычно использовали беленый холст:

перед тканьём полотна белили саму нить, смотанную в клубки;
готовое полотно в течение  часов отбеливали в щёлоке и оставляли под открытым небом на несколько дней, после чего ещё раз вываривали в щёлоке и стирали.

Перед пошивом одежды ткань красили в разные цвета, используя природные красители: кора и корни различных деревьев, кустов, цветы и листья растений, глина, сажа и прочие традиционные средства.

Особенно ценился на Руси красный цвет, прекрасно сочетающийся с белым.

«Как из пурпурового состава, Пречистая, мысленная багряница плоть Эммануила во чреве твоем соткалась, посему тебя, как Богородицу, воистину почитаем». (перевод митр. Никодима Ротова).

Как видим, плетение пурпурной нити из пряжи здесь символизирует таинственное зачатие Царя Небесного в самый момент Благовещения.

В течение всего святочного периода или в период с Рождества до Васильева дня нельзя было подметать и выносить мусор из дома, чтобы «не вынести свою удачу» (бел.); дотрагиваться до посевного зерна, иначе оно «замрёт» и не даст урожая (пол. жешов.); выливать воду за порог, «чтобы не облить души» (пол., Поморье); оставлять в доме прялку, веретено и ткацкий стан. Святочная нечисть любит испортить работу. и даже предметы работы.