РОКУ 1666.
Гетманъ Бруховецкій повернулъ зъ Москвы на початку того року зимою зъ достатками великими, бо цале отдалъ Украину, то есть людей тяглыхъ, мѣщанъ, жебы отдавали всякое послушенство и изъ плуговъ осыпъ и чиншъ, и заразъ приболшено воеводъ по городахъ: въ Прилуку, Лубнѣ, Гадячъ, Миргородъ, Полтаву, въ Батуринъ, Глуховъ, Сосницю, Новгородокъ и Стародубъ, до тихъ воеводъ, которые зоставали въ Кіевѣ, въ Переяславлѣ и Нѣжинѣ; отъ которыхъ-то усѣхъ воеводъ по иншихъ городахъ мѣли свои прикащики вмѣсто подстаростыхъ.

Того жъ року заразъ на весну выслани отъ его царского величества спищики на усюю Украину, которые переписовали усѣхъ людей на Украинѣ, мѣшкаючихъ по городахъ и по селахъ: и сыновъ хто маетъ, и хто чимъ пашетъ. Итакъ вложили дань на людей тяглыхъ отъ плуга воловъ осыпи по осми осмачокъ, а грошей по пяти золотыхъ; а знову хто конный пашетъ, отъ коня по полкопы, а по осмачцѣ жита.

Также постановили по городамъ цѣловалниковъ зъ мѣщанъ, которые выберали отъ вшелякихъ торговъ такъ великихъ и малыхъ. Также подачку наложили отъ всякого человѣка, такъ ремесника, якъ тожъ и найубогшого. И тіе реестра въ книги пописаны, которые книги одни на Москву повезли, а другіе воеводамъ поданы, жебы тое наложенную подачку на людей выбирали и тимъ платили людемъ ратнымъ, зостаючимъ на Украинѣ.

Тото жъ року знову гетманъ Бруховецкій посылалъ полковниковъ, которыхъ выйшло щось немного и, недавши нѣкому битвы, розсердившися, отъ Гадячого знову повернули до своего войска. А то задля того гнѣвъ узали, же гетманъ Бруховецкій самъ зъ ними не пойшолъ на войну; и повернули на Запороже, бо тамъ Сѣрко зъ козаками Низними на Татаръ ходилъ.

Того жъ року Данко, полковникъ Переяславскій, зъ полкомъ своимъ зоставалъ на залозѣ у Богушковой слободѣ; которого полковника козаки переяславскіе не любили, же насланный былъ, и знову того перепису не залюбили и подачи вложенной, въ осени збунтовавшися, полковника своего убили и, отступя, ночю поспѣшили, хотячи, въ замокъ упавши, Москву выбити, але того не доказали, бо воевода остерегся и своихъ въ городъ зобравъ и не дался.

Итакъ мѣсто спалили и одинъ другого пожаковалъ, и покинувши городъ, до Баришовки уступили, хотячи, тамъ живучи, зоставати при Дорошенку; але того не доказали, бо оттуля утекли до Золотоноши, где войско скупившися козацкое и московское, оныхъ облегли въ Золотоноши и часъ немалый доставали; аже нѣкоторые зъ старшины переяславской, спустошивши Переяславль и шукаючи обороны, прибѣгли до Дорошенка, просячи оного, жебы ихъ принявши, зъ городами оборонилъ; который тому радъ будучи, заразъ послалъ по Орду;

которого Орда барзо слухала, поневажъ оного и гетманомъ наставила, въ скоромъ часѣ поспѣшила, и переправивши Днѣпръ, зъ козаками Дорошенковыми юже подъ часъ заморозковъ, дали отсѣчъ тимъ козакамъ, зостаючимъ въ Золотоноши, же мусѣло войско оборонною рукою уступати къ Переяславлю, такъ московское, якъ и козацкое, которого не мало было зъ княземъ Щербатымъ.

Тая жъ Орда, оборонивши Золотоношу о Покровѣ, много людей по за Нѣжиномъ и около Прилуки усѣ села забрали, бо обезпечилися были на тое войско, которое зоставало подъ Золотоношею, и несподѣвано на нихъ Орда напала.

Того жъ часу тая Орда на Маховского, бо Маховскій посланный былъ зъ войскомъ на становиско на Украину, который прійшовши подъ Иванъ-Городъ, которого не хотѣли пустити подъ Иванъ-Городъ, оный досталъ и опустошилъ, людей выстиналъ; о чомъ знати дано Дорошенковѣ гетмановѣ. Итакъ Дорошенко зъ тоею ордою и козаками напалъ на Маховского и его войско въ Браиловѣ, который рушилъ былъ до бору, и тамъ тое войско розбили и самого Маховского рейментара поймали, и жолнѣрства много въ неволю взято; зъ которого войска мало хто заледво увойшолъ. И отъ того часу знову сталося розорвання козаковъ отъ короля.

РОКУ 1667.
Войско его царского величества, которое зоставало на Запорожю онымъ на оборону и помочь противу Татаръ, до которыхъ и Колмыки прихожували, але Запорожцѣ, яко люде своеволные, не могли зъ Москвою помѣшкати и наприкрылися тому Московскому войску, которое зъ Косоговымъ стояло, же мусѣли добиватися челомъ, жебы онымъ позволено уступити, бо оныхъ Запорожцѣ не потребовали собѣ, а звлаща тая сторона боку Днѣпра, которая при Дорошенку зостаетъ; итакъ за указомъ его царского величества, тое войско уступило зъ Запорожя зъ гарматами своими.

Того жъ року посла ханского, который повернулъ отъ его царского величества, не допустивши на ночь до Сѣчи, на ночлегу подъ Сѣчу убили козаки и Татаръ, що при послѣ были, и усе пожаковали, тилко послу царского величества дали покой, который прійшолъ до Сѣчи зо всѣми подарками, що провадилъ хану крымскому, и тамъ часъ не малый зоставалъ, ожидаючи на указъ его царского величества, где оному повернутися, и прійшолъ указъ его царского величества на Запороже, жебы тихъ зысковати, хто того посла татарского погромилъ, и карати горломъ;

а столнику его царского величества Ладыжинскому ити въ поселствѣ до хана въ Крымъ и тую провадити казну. Що Запорожцѣ якобы послухали царского росказания и тихъ килка козаковъ поймали и того столника отпустили зъ честю зъ коша и поѣхали въ речи опроважати чолнами, и не далеко отступивши отъ Сѣчи, утопили, и иныхъ, хто при немъ былъ, а тую казну пожаковали, що проважено хану въ Крымъ; и такъ юже на своеволю почали знову заробляти, запомнѣвши такъ великую ласку царскую къ себѣ, же онымъ слалъ соболями, сукнами, грошами, борошномъ; которое ихъ злое дѣло безъ карности минулося: его царское величество пробачилъ.

Але юже ненависть почала рости на Украину за такую своеволю: нарушили ласку его царского величества, а козацство що далѣй въ злость ся утравляли, а звлаща и тую даючи причину, же людей тяглыхъ повернули въ послушенство и у подачку его царского величества воеводамъ, що юже отвыкли были давати подачекъ, и зъ того найболше бунты почали вставати бо на Запороже волно ити въ козацство такъ козаковѣ, яко тежъ и мѣщанину: тамъ того не постерегаютъ.

Того жъ року гетманъ Дорошенко татарской стороны, затягнувши Орду зъ Далга солтаномъ и иными солтанами великую потугу на Ляховъ и искупивши войско свое козацкое, ходивъ противно Ляховъ. Але оного въ Полщу недопущено, бо войско стояло подъ Подгайцами.

Итакъ видячи албо маючи вѣдомость певную, же Орды великія выйшли, стали жолнѣре по фортеціяхъ, а гетманъ коронный Собѣскій зъ войскомъ сталъ въ Подгайцахъ, которого орда зъ Дорошенкомъ облегли и тамъ чрезъ немалый часъ держали въ обложенню, що и далѣй можетъ быть не приступала Орда до трактатовъ, доказуючи своего, але Татаромъ стала помѣшка въ Крыму, бо Запорожцѣ зъ Сѣркомъ кошовымъ ходили въ Крымъ, которыхъ зострѣлъ ханъ зъ Ордами у Перекопу, где давши бой, козаки Орду зламали и мусѣлъ ханъ отступати и орда разно пойшли, каждый до жоны и дѣтей.

Итакъ козаки тиждень Крымъ пустошили, палили села и, узявши немалую здобычъ, повернули на Запороже. О чомъ почувши орда, учинивши згоду зъ гетманомъ короннымъ и повернули у крымъ, а гетманъ Дорошенко до Чигирина.

Того жъ року зъ заточення выпущенъ зъ Малборку митрополитъ Іосифъ Тукалскій и Хмелницкій молодый и Гуляницкій, и небавячися въ Полщѣ, перше Хмелницкій утекомъ на Украину поѣхалъ, а потомъ заразъ и Митрополитъ, бо знову хотѣли побрати и потратити за поводомъ Тетеринымъ.

Того жъ року коммисія скончалася въ Красномъ подъ Смоленскимъ, зъ которой коммисіи, якъ на Москвѣ освѣдчено, отъ его царского величества, усему народу при соборной церквѣ, и присланъ былъ Евстратій Антиповичъ такъ зъ писмомъ тоей постановленной коммисіи до гетмана на Бруховецкого.

Ажъ отъ того часу тая была пошла пословица, же Кіева уступити мѣетъ Ляхомъ, также забранные рѣчи въ костелахъ лядскихъ—сребро, аппарати, книги и иные рѣчи, где хто що познаетъ, то тое отбѣрати на Украинѣ; знову зась козацство, которое зостаетъ на томъ боку Днѣпра, якъ-то Чигиринъ, Черкасы, то повинны слухати Короля его милости; а которое зостаетъ на семъ боку Днѣпра, то повинно слухати его царского величества; а которая бы сторона спротивилася, то зобополне оную зносити.

О чемъ усемъ Бруховецкій далъ знати на Запороже, и отъ того часу встали шатости на Украинѣ. Того жъ року поселъ великій королевскій, воевода чернѣговскій Биневскій, былъ на Москвѣ; которому шляхту и мѣщанъ литовскихъ, зостаючихъ въ полоню на Москвѣ, отдано на волю зъ жонами и дѣтми и усѣми набитками.

Также и посланцѣ гетмана Бруховецкого частые на Москвѣ бысали въ кривдахъ отъ воеводъ, зостаючихъ по городахъ, отъ которыхъ люде поносили, на що жадного респонсу не одержовалъ; а найболше якъ былъ подписокъ зъ канцеляріи Мокріевичь и Якубовичъ тое знати дали, же козаки юже нѣ за що, и якобы Ляхомъ вскорѣ Украину отдадутъ.

Того жъ часу и грамота его царского величества прійшла, же бояринъ въ килкадесятъ тысячъ войска на Украину зимою быти мѣлъ; зъ чего барзо Бруховецкій собою и уся старшина стривожили, того ся боячи, жебы не отдано королевѣ Украины. Того жъ часу въ осени много козаковъ зъ Запорожя на зиму прійшло.

Того жъ року и лѣта на Москву пріѣхали два патріярхи: александрійскій и антіохійскій Пансій; а то на жадання и поселство его царского величества патріярху московского судити Никона. При которыхъ патріархахъ соборъ былъ на Москвѣ, и на томъ соборѣ патріярху московского зложили зъ патріяршества въ простые черци и въ заточеніе послали, а на его мѣстце иншого патріярху посвятили. Але жадной ереси на патріарху не показалось, тилко зъ ненависти тое учинили бояре, и послѣ того великая стала мѣшанина на Москвѣ.

Того жъ часу якійсь Степка Рагожинъ зъ Дону поднялся зъ козаками зъ военными и пошолъ на Хвалынское море и тамъ прибравъ много своеволѣ и по городахъ воеводъ мордовалъ, а людей посполитыхъ собѣ приворочалъ, ажъ и Астрахань узялъ. На которого по килка кротъ посылали и нѣчого оному радити не могли, же стрелцѣ до него въ тую своеволю приставали. Который чрезъ килка лѣтъ тое робилъ, поколя оного зрадою взято, якъ уже повернулъ къ Дону, и на Москвѣ четвертовано.

Того жъ лѣта фортелемъ своимъ Дорошенко подхожовалъ Бруховецкого, маючи себѣ способного и помочного митрополиту, который презъ ченца Пивского намѣстника, Якубенка оного такъ писмами, якъ и словесно, обецуючи Бруховецкому уступити гетманство усего, тилко жебы вкупѣ зоставало козацство; чому повѣривши Бруховецкій гетманъ, далъ ся намовити и почалъ брати ненависть на Москву.

РОКУ 1668.
На початку року того о Богоявленіи зъѣхалися усѣ полковники въ Гадяче, и гетманъ Бруховецкій учинилъ раду зъ полковниками, судями и усею старшиною и поприсягли себѣ, же юже конечне отступити отъ его царского величества и по Орду слати и воеводъ и Москву зъ городовъ отсылати, албо зъ ними битися, ежели бы не уступали зъ городовъ; на що усе доброволно позволилося, усѣ обще. Того жъ часу, нѣчого не отволѣкаючи, полковники, скоро попріѣздили въ домы, почали задоръ чинити зъ воеводами и на мясници всюды почали ся бити зъ Москвою и воеводъ побрали;

а напарвей въ Гадячомъ воеводу выслалъ былъ зовсѣмъ гетманъ Бруховецкій, але, подобно за его жъ позволениямъ, задоръ учинили козаки и, подужавши Москву, пообдирали, а иныхъ позабивали, и воеводу зъ жоною въ замокъ взяли на годъ. Также въ Прилуцѣ, Миргородѣ и Батуринѣ воеводъ побрали, а людей при нихъ будучихъ погубили; а сосницкого, новгородского и стародубского, подостававши замковъ приступами, Запорожскіе козаки зъ мѣщанами усѣхъ побили. Нѣжинъ зась и Чернѣговъ и Переяславле мѣста попустошены и попалены, а замки зоставали презъ усе лѣто въ обложенню отъ козаковъ и усего посполства.

Зачавши гетманъ Бруховецкій тое непотребное дѣло, послалъ посланцовъ своихъ Стефана Гречаного въ Крымъ до Хана, чинячи згоду и затягаючи Орду; а другихъ пословъ своихъ—Григорія Гамалѣю и Лаврентія Кашпаровича канцеляристу выслалъ на Бѣлагородъ до Цариграда до царя турецкого, поддаючися оному, жебы его принялъ подъ свою борону. На весну, заразъ скоро трава подросла, того жъ часу князь Ромодановскій зъ войсками его царского величества подступилъ подъ Котелву и тамъ козаковъ облегъ.

Козаки зась, зостаючіе подъ рейментомъ гетмана Бруховецкого, почали свою пріязнь отмѣняти и до Дорошенка посылати, жебы, изъ Чигирина выйшовши, за Днѣпръ пероправовался, обецуючися оного за гетмана приняти. Тако жъ и Сѣрко и зъ Чернѣгова полковникъ Демко Многогрѣшный. На которые ихъ слова Дорошенко до Чернѣгова послалъ своихъ козаковъ, а самъ Дорошенко, переправивши Днѣпръ потягнулъ подъ Опошное.

Того жъ часу и Орда зъ Крыму выйшла зъ посланцами Бруховецкого и Дорошенковыми, и часть прійшла подъ Гадячое, которымъ выконалъ присягу Бруховецкій, и Татаре присягли. На которыхъ присягу гетманъ Бруховецкій зобравши войско, заразъ зъ тими жъ Татарами выйшолъ зъ Гадячого, хотячи итить подъ Котелву на оборону; але не взрозумѣвъ фортелства Дорошенкового и зрады татарской и що юже и козацство оному не зычливо опрочъ Запорожцовъ;

где Дорошенко, не допущаючи въ милѣ до Опошного, зо всѣмъ войскомъ и Татарами зострѣлъ, до которого заразъ козацство пристало и таборъ Бруховецкого пожаковали, а самого Бруховецкого узявши, до Дорошенка припроводили, которого Дорошенко позволилъ забити голотѣ. Итакъ голота тиранско забили и замордовали Бруховецкого на полѣ и много людей значныхъ козаковъ и Запорожцевъ позабивали на першомъ тижню Петрова посту.

Которого тѣло отпровадити велѣлъ Дорошенко до Гадячого, и тамъ у церквѣ Богоявленія Господня поховано. Где усю маетность и жону Бруховецкого гетманъ Дорошенко казалъ позабирать и до Чигирина запровадити. Итакъ скончилося гетманство Бруховецкого. Дорошенко зась, гетманомъ ставши обоихъ сторонъ Днѣпра, пойшовши зъ Ордою и козаками, князя Ромодановского зъ войсками отогналъ отъ Котелви и тихъ людей освободилъ.

Итакъ Котелвяне уступили зъ Котелвы, зоставивши мѣсто пусто; а гетманъ Дорошенко рушилъ зъ войсками отъ Котелвы на Гадячое, где плюндровалъ маетность Бруховецкого зъ Татарами; а оттолѣ ишолъ къ Путивлю; але оному зъ двора зайшло непотѣшное, же жона оному скочила черезъ плотъ зъ молодшимъ. Зоставивши войну и приказавши старшинство отъ себе наказнымъ, росказуючи накрѣпко доставати воеводъ по городахъ въ Переяславлю, Нѣжинѣ и Чернѣговѣ, а самъ повернулъ до Чигирина. А орда, узявши ясыру на пограничу московскомъ, повернула въ Крымъ.

Того жъ лѣта, по отходѣ Дорошенковомъ къ Чигирину, зъ за Днѣпра знову околничій князь Ромодановскій, скупивши войска немалые рушилъ на Украину на оборону зостаючимъ въ облеженю воеводамъ, и просто тягнулъ подъ Нѣжинъ, гдѣ пришолъ до Нѣжина на рождество пресвятыя Богородицы, которого приходъ видячи Нѣжинцѣ узявшися съ козаками уступили зъ Нѣжина, гдѣ пришовши князь Ромодановскій сталъ у мѣстѣ и усе войско разграбило выходячи зъ Нѣжина,

мѣсто спалилъ ничого не оставуючи. А Дорошенко войско купилъ у Сокѣрнои. Запорожцѣ зась по забытю Бруховецкого, который онымъ барзо былъ зичливымъ и не хотячи пристати до Дорошенка удалися себѣ, особливе до Хана кримского зъ пріязню чому ханъ радъ будучи зъ охотою ихъ принялъ, и того имъ зичилъ, жебы себѣ мали гетмана на Запорожу.

Аже на тотъ часъ такого пробѣглца не было на тотъ урядъ гетманства, и такъ будучій писаремъ Суховѣенко на Запорожу и самъ листы писавши и въ поселствѣ до хана пошолъ, которого вдячне принявши ханъ и учинивши згоду далъ Солтановъ зъ ордами которій вышолъ и солтани послали до гетмана Дорошенка жебы переправовалъ Днѣпръ зъ войсками. Аже Дорошенко видячи же орда становится зичливѣйша бути запорожцамъ, а нѣжѣли ему, не пошолъ самъ зъ войскомъ, але послалъ брата своего рожоного Григорія, злецивши ему войска. Аже покуля наспешили войска Запорожскіе и Татарскіе Демко Многогрѣшный учинилъ згоду зъ княземъ Ромодановскимъ.

О которыхъ войскахъ татарскихъ и козацкихъ узявши вѣдомость князь Ромодановскій послалъ подъездъ зъ сыномъ своимъ Княземъ Андреемъ, которыхъ напавши Татаре у Гайворонѣ погромили и сына князя Ромодановскаго узяли, и такъ самъ князь оборонною рукою отступилъ до Путивля, которому болшей жадной шкоды Татаре и козаки не могли учинити и наступила стужа же уже не пора военная. Запорожцѣ зъ ордами повернули въ Кримъ, а Григорій видячи, же уже приходятъ до згоды знову Заднѣпране зъ Москвою, уступилъ зъ войсками своими ку Каневу и уже безпечней почалъ Многогрѣшный трактовати зъ Москвою.

РОКУ 1669.
Демко Многогрѣшный будучи наказнымъ гетманомъ отъ Дорошенка за тое поставленъ, же онъ наипершей отступилъ отъ Бруховецкого зрадивши его, а хочай Бруховецкій марне згинувъ, на тое неуважаючи, жебы и его тое неспоткало, себѣ гетманства зичачи назбиралъ компанѣи зъ Литвы Ляховъ и иныхъ не мало жебы оному зичливыми быти и изобравши усю старшину поблизъ себѣ заднѣпрскую до Новгородка и приказалъ онымъ же бы себѣ цалаго гетмана настановили,

несподѣваючися на оборону гетмана Дорошенка, що старшина будучи удворѣ зачиненна, которыхъ омаль, а при Многогрѣшномъ не мало его компаніи и боячися болшей що мовити, але пойшовши гуртомъ просили его Многогрѣшного, жебы онъ надъ ними гетманомъ былъ, чого онъ отмовлялся якъ старая дѣвка хорошого жениха. Бо того самъ требовалъ.

И позволився на тое которому и присягу выконали на послушенство; итакъ заразъ пословъ своихъ до Е. Ц. В. послалъ; просячи жебы знову приняти были по прежнему, що и одержали. Знову рада была въ Глуховѣ, на которой князь Ромодановскій былъ и статіѣ новіе постановили.

И отъ того часу уже воеводамъ приказано, жебы ни вощо не втручалися, и воеводы тылько въ Кіевѣ, Чернѣговѣ, Нѣжинѣ, въ Переяславлю зоставали, и то ничого не беручи у людей, але усе на гетмана злеценно, и тамъ знову присягу выконали на подданство Е. Ц. В-ву.

И отъ того часу Демко гетманъ усе Заднѣпре кгвалтомъ до себе приворочалъ, турбуючися болшей року, поколя усѣ городы до него ся прихилили. Тоей же зимы видячи Дорошенко гетманъ же орда кримская почала прихилятися до Запорожцовъ и ему незичливо ся становити, умыслилъ тое зъ своѣми совѣтниками жебы ся цале поддати Турчинови, якъ Волохи и Мултяне, и послалъ зъ темъ пословъ своихъ Портянку просячи о Санджака.

На которое его поселство царь турецкій задержавши Портянку присылаетъ Чауса отъ себе, на которого пріѣздъ збираетъ раду Дорошенко въ Корсунѣ, усѣхъ полковниковъ и старшину, въ которой радѣ усѣ кричали не хотячи поддаными быти Турчинови, але онъ тимъ ся вымѣралъ, же тылко на хана и Султановъ зъ жалобою посылалъ, же не хотятъ ему помогати, але еще на его зъ Запорожцами встаютъ, и такъ згоду примуе зъ Царемъ Турецкимъ.

И такъ въ той радѣ подишовши козаковъ яко простыхъ людей за повеленіемъ усей той рады принялъ того Чауса посла турецкото, и що хотѣлъ, тое зъ нимъ трактовалъ. И постановивши усе, своего суддю Бѣлогруда послалъ на певное о Санджака, о чемъ чернь не знала, о которыхъ онъ мало дбалъ, маючи при себѣ пѣхоты килка тысячъ и комонника не мало. Которая рада заразъ на початку того року была зимою великихъ мясницъ, и заразъ тогожъ часу послалъ знову своихъ пословъ до Турчина, при томъ же Чаусѣ, уже поддаючися вѣчне и просячи жебы оному прислано Санджака.

Бо Турчинъ не позволялся сквапливе оного примати, видячи нестатечность козацкую, же жадному монарсѣ слушного подданства не додержуютъ, и то онимъ посламъ вымовлялъ, же я по васъ не посылалемъ, а нѣ тежъ васъ барзе потребую; ежели щире жадаете помочи отъ мене, жебы васъ боронилъ отъ вашихъ непріятелей, тое на вашу просбу могу учинити, але тое себѣ уважайте, же бысте вы додержали своей вѣрности; бо я не король полскій, а нѣ царь московскій, а нѣ король венгерскій, которыхъ вы ошукивали и издрадили жъ свою вѣру; на вашу пробу учиню, же васъ приму, але же бы сте ся держали, бо ежели не додержите, сами обачите що зъ вами чинитися будетъ. И такъ позволился дати Санджаки, съ которыми Санджаками при Бѣлогрудѣ Чауса посылаетъ.

Того жъ року заразъ на весну Запорожцѣ затянувши орду съ Солтанами вышли на Дорошенка. О которыхъ приходѣ увѣдомившися Дорошенко зъ полками рушилъ и розно коло Чигирина постановилъ, але скоро зближилися орды зъ козаками. Тогожъ часу заразъ полки почалися схиляти до Запорожцовъ и до орды, уже не сподѣваючися жебы орда мѣла зоставити при Дорошенку, того не знаючи же оный послалъ по Санджаки, отдаючи Украину въ подданство.

И такъ полки пристали Корсунскій, Уманскій, Бѣлоцерковскій, Паволоцкій, Браславскій, Могилевскій, надъ которыми старшимъ Суховѣенко былъ. Гетманъ Дорошенко видячи же уже тѣ полки отъ оного отступили, аже маючи при себѣ пѣхоты свояволной тысячъ зъ шесть, и комонники компанѣи и тако запобѣгаючи жебы и тѣ полки останокъ т. е. Черкасскій и Каневскій отъ него не отступили, а сподѣваючися отъ Турчина зъ Санджаками вышолъ зъ тими войсками при нему зостаючими ку Каневу, и скоро тылко переправилъ Рось рѣку у селѣ Колончи, заразъ оного тамъ осадили орда зъ козаками, гдѣ зоставалъ въ осадѣ недѣлъ пять маючи докуку отъ Татаръ и козаковъ.

Але скоро притягнулъ Чаусъ съ посланцами Дорошенковыми до Сороки надъ Днѣстръ, тогожъ часу послалъ двухъ Турчиновъ съ козаками до солтановъ, которые противно Дорошенку воевали, и заразъ Татаре тихъ козаковъ постинали, а Суховѣенко Турчиновъ до везеня взялъ, еднакъ же за росказанемъ того чауса солтани зъ ордами отступили отъ Дорошенка и пошли въ Кримъ, а Козаки повернули къ Уманю, и Суховѣенко здалъ урядъ свой Михайловѣ Ханенковѣ полковникови Уманскому, а Дорошенко зъ войсками своими рушилъ съ подъ Канева ку Лисянцѣ,

знову приворочаючи полки подъ свою власть, которіе знову посхилялися съ которымъ потягнулъ просто подъ Умань и тамъ стоялъ часъ немалій войну зъ собою мѣючи, гдѣ тамъ же подъ Умань чаусъ маючи зъ собою орду бѣлогородскую съ тими санджаками пришолъ, и тамъ тіе санджаки Дорошенкови отдалъ и отъ того часу стался подданимъ Турчинови. Що видячи Уманцѣ же и орда при Дорошенку зостала, почали трактовати зъ Дорошенкомъ и приняли згоду, тылкожъ Дорошенка у Умань мѣсто не пустили и Ханенко зъ старшиною не выходили до Дорошенка тылко обѣцовалися пріѣхати къ нему до Чигирина.

И такъ Дорошенко отступивши отъ Уманя потягнулъ къ Чигирину отпустивши того посла турецкого ударовавши оного, а полки знову привернулъ къ себѣ и пришовши подъ Чигиринъ выслалъ орду зъ козаками на оборону полку Лубенского и Гадяцкого, которіе еще принему держалися, гдѣ орда подъ Лохвицею войска Заднѣпрскаго ушибши и узявши ясиру назадъ повернула, а Заднѣпра по старому усе зостало въ подданствѣ Е. Ц. В. и въ послушенствѣ гетмана Многогрѣшного.

По згодѣ той Уманской Ханенко и Суховѣенко и Хмѣлниченко, не поѣхавшіе ко Чигирину, але зъ козаками Запорожскими на Запороже выславши затягнули знову орду Кримскую на Дорошенка, а бѣлагородская орда держалася при Дорошенку, которой часть Дорошенко при себѣ держалъ.

Аже уже послѣ святой покровѣ выйшла орда Кримская зъ Хмѣлниченкомъ и Суховѣенкомъ на помочь имъ зъ Ханенкомъ противъ Дорошенка, а Дорошенко послалъ по бѣлогородскую орду которая уже не хана слушала, а паши Силистрійского.

И такъ Дорошенко зъ войсками козацкимм и Татарми потягнулъ противъ Ханенка, которого Ханенко зъ Запорожцами подъ Стеблевымъ споткалъ и такъ далъ оному бой же мусѣлъ Дорошенко въ городѣ Стеблевѣ зачинитися, которого приступомъ Ханенко доставалъ а на валу козаки были, аже Сѣрко зъ козаками и Татарми наспѣшилъ зъ бѣлогородскими ордами оному помочи, же орда кримская мусѣла уходити, съ которими и Ханенко и Суховѣенко на Запороже, а Хмѣлниченко зъ Уманя уходилъ, але оного бѣлогородскіе Татары поймали и зъ собою запровадили до Бѣлагорода, оттуда за причиною гетмана Дорошенка до Царигорода запроваженъ, и такъ зосталъ въ неволѣ царской въ Едикулѣ.

А Дорошенко змоцнившися тоею ордою бѣлагородскою Умань опановалъ, и тамъ людей чолнѣйшихъ выбралъ до вязеня въ Чигиринъ, зъ которыхъ иншихъ и потратилъ. А орду тую бѣлагородскую постановилъ зимовати по усей Украинѣ ажъ до Днѣстра, хотячи зимою ити за Днѣпръ воевати, що и розказалъ былъ ордѣ купитися ку Мошнамъ передъ P. X., которіе любо скупилися були, але збунтовавшися вернулися отъ Днѣпра для того, же зъ оными не шолъ гетманъ Дорошенко; и такъ гдѣ стоялъ набралъ ясыру и повернулъ у свою землю, на которихъ посилалъ Дорошенко зъ жалобою до царя Турецкого, але тое повернули къ жартъ, нѣкого не вернули, кого узято пропалъ, хиба кого выкуплено.

Того жъ лѣта патріархове повернули зъ Москвы, постановивши на Москвѣ патріарху инного на мѣстцѣ Никона. Але тая дорога несчастлива была патріархомъ, бо Александрійскій идучи моремъ померъ, а Антіохійскій якъ пришолъ въ землю турецкую, то оного взято до Царигорода, и тамъ много сплатился, и за ледво на своемъ мѣстцу зосталъ, бо часъ не малій у Царигородѣ зоставалъ непущенный.

РОКУ 1670.
Гетманъ Дорошенко послалъ своего резидента до царя Турецкого; и отъ того часу зоставали резиденты у Турчина козацкіе.

Тогожъ року посилалъ митрополита кіевскій Іосифъ Тукалскій посланца своего Романа Ракушу протопопу браславского до святѣйшаго патріархи въ Царигородъ о подтверженю сакры на Митрополію кіевскую, а то для того, же и епископъ премыслскій Антоній Винецкій отзывался митрополитомъ кіевскимъ, ижъ бы одинъ хто зъ нихъ былъ митрополитомъ, а не два митрополита, чого нѣколи передъ тимъ не бувало.

Которого посланнаго святѣйшій патріарха Меѳодій не хотѣлъ приняти безъ вѣдомости цесарской, и такъ ажъ мусѣлъ ѣхати до Солуня ку цесареви, отъ которого привезлъ писмо также и отъ Визира до святѣйшого патріархи, же позволено приняти, и такъ принять и соборне позволено и потвержено митрополію Іосифу Тукалскому, аже бы нѣхто иншій не отзывался митрополитомъ и архіепископомъ кіевскимъ.

Тотъ же посланный протопопъ браславскій вивезлъ соборную клятву отъ святѣйшого патріархи на заднѣпрского гетмана Демяна Многогрѣшного, которій въ ниху поднесшися легце себѣ тое поважилъ, еще ся грозячи, але заразъ оного Господь Богъ скаралъ, же спадши зъ кганку шію былъ зламалъ, же часъ немалій не моглъ говорити, що пришовши до здоровя не хотѣлъ ся упамятати що на потомъ оному нагородилося зле бо того року за Днѣпря зоставало въ покою,

а Запороже маючи себѣ кошовимъ Ханенка пословъ своихъ часто посылали до короля полского на тотъ часъ зостаючого Мѣхала зъ Вишневецкихъ; и на Запороже послове королевскіе по Заднѣпрю ходили бо уже Дорошенко гетманъ цале держалъ зъ Турчиномъ. Любо то и комиссію зложили были въ Острозѣ, на которую козаки зъ паволочи не хотѣли ѣхати не подобныхъ рѣчей на комѣсарахъ полскихъ вымагаючи а звлаща Сенаторовъ у заставѣ, жебы дано до Чигирина, которая комисія ни нащо зышлася.