Книга называемая Новый летописец

26. О пожарах московских.
В том же месяце июне, после убиения царевича Дмитрия, послал Бог его праведную кровь на нас, грехов ради наших, беды и скорби и печали многие. Был большой пожар в Москве, загорелось в Чертолье, и выгорел Белый город весь от Чертольских ворот по самую Неглинную; не только дворы, но и в церквях каменных все сгорело. После того, немного спустя, загорелось на Покровке, и горело до Покровки и выгорело много дворов.

27. О приходе царя крымского под Москву и о пророчестве царя Федора.
В том же году навел Бог, грехов ради наших: пришел на Московское государство царь крымский со многими ордами, с ним же были и турские люди. Многие государевы воеводы против него не могли выстоять, укрепив города на случай осады, сами со всеми ратными людьми пришли в Москву и стали под Москвой обозом.

Царь же крымский со всеми людьми пришел наскоро под Москву и стал в Коломенском, и воевал около Москвы, села выжигая и людей забирая в плен. Люди же государевы бились с ним из обоза и не могли их одолеть; они же, поганые, топтали московских людей и [гнали] до обоза. Бог же создание свое миловал: мало русских людей убили, их же, татар, от себя отбивали. О пророчестве царя Федора.

Он же, праведный государь, стоял на молитве день и ночь, беспрестанно молясь Богу; в полуденное же временя опочил после молитвы и, встав, пошел в высокий свой терем и смотрел на свои государевы полки и на поганые [полки]. За ним же стоял боярин Григорий Годунов и плакал горько, смотря на поганые татарские полки.

Царь же Федор обернулся к нему и сказал: «Что плачешь?»

Он же к нему с сердечным плачем [обратился]: «Глядим, государь, [на] сего бусурманина, воюющего и православную веру и твое государство».

Царь же отвечал ему: «Не бойся: сей ночью поганые побегут и завтра тех поганых не будет».

Так же и сбылось слово его. Григорий же то слово от царя Федора, услышав, сильно обрадовался и сказал многим людям.

Той же ночью в полках у воевод поднялся великий шум; царь же крымский, то услышав, велел привести к себе пленников и вопросил их: «Что это за великий шум на Москве?»

Они же отвечали царю: «Пришла к Москве многочисленная сила новгородская и иных государств московских, [с тем чтобы] идти сей ночью на тебя».

Царь же, услышав от них такое слово, тотчас побежал от Москвы, запасы бросив. Татары, видя царев побег, бежали и друг друга топтали. Наутро бояре и воеводы пошли за ним и не могли его догнать; бояре же и воеводы послали за ним скорые полки, и те не могли его догнать нигде; ни к какому городу [татары] не подошли, все мимо обежали.

Государевы же воеводы со всеми ратными людьми пришли к Москве. Царь же Федор бояр своих князя Федора Ивановича Мстиславского и иных бояр пожаловал своим государевым многим жалованием, каждому по его достоянию; шурину же своему Борису Федоровичу Годунову дал свое государево великое жалование и вотчины, ему же пожаловал честь: велел его именовать «слуга, конюшенный боярин».

Ратных же людей всех пожаловал.

28. О поставлении монастыря Пречистой Богородицы Донской.
Повелел же [царь] на том месте, где стоял [русский] обоз, воздвигнуть храм во имя Пречистой Богородицы, именуемой Донской, и повелел устроить монастырь, общее жительство инокам, и дал в монастырь все потребное и вотчины. Ныне же тот монастырь именуется Донской.

29. О поставлении деревянного города в Москве.
По отходе же царя крымского, ожидая впредь его прихода на Москву, повелел царь Федор кругом Москвы, около всех посадов поставить город деревянный; а заложен [он] был в  99/1591 году, а закончен в  100/1592 году.

30. О Сибири и о приезде царей и царевичей и воеводичей из различных земель.
Царь же Федор все более распространял свою праведную молитву, видя такое Божие дарование над собою. И за те его праведные молитвы подал ему Бог, всякая польза распространилась в его царствование, посылали многих воевод в Сибирскую землю и многие орды, [они же] к Сибирскому царству разные народы привели и многие города поставили в Сибири: град Туру, Березов, Сургут и иные многие города.

Увидели же в окрестных государствах его [царя] милость ко всем людям, и приезжали к нему [царю] служить цари и царевичи: пришел к нему, государю, служить царевич Казачьей орды и царевич юргенский, воеводичи волошские Степан Александрович и Дмитрий Иванович, и греческих царей родич Мануил Мускополович, и мутьянские воеводичи Петр да Иван, из Селуни града Дмитрий Селунский с детьми, с четырьмя сыновьями, и иные многие греки, и поляки, и литва, и немцы, и бусурманы. Он же, государь, всех их жаловал и воздавал им честь по их достоинству.

31. О приезде архиепископа галасунского Арсения.
В том же году пришел в Москву галасунский архиепископ Арсений, который был после того архиепископом в Суздале и тут скончался.

32. О речах на царя Бориса и о неповинной крови.
Еще Бог на нас попустил за грехи наши, враг же действовал и радовался о погибели христианской. В лето  (/) году вошла мысль во многих простых людей украинских, что привел на Москву царя крымского Борис Годунов, боясь народа из-за убийства царевича Дмитрия.

Из града, называемого Олексин, пришел к Москве сын боярский Иван Подгорецкой и возвестил на своего крестьянина, [что тот говорил] сии преждереченные словеса про Бориса Годунова. Того же крестьянина взяли и пытали в Москве, он же оклеветал многое множество людей.

Послали же про то из Москвы сыскивать по городам, многих людей перехватали и пытали и кровь невинную проливали, не только в одном городе, но и по всей Украине. И множество людей после пыток умерли, а иных казнили и языки вырезали, а иные в темницах умирали. И от того многие места запустели.

33. О войне с каинскими немцами и разорении Печенского монастыря.
В то же время воевали немцы каинские подле моря Студеного, и к Соловецкому монастырю подходили, и стали под острогом Сумским, и многие беды христианам делали.

Царь же Федор, слыша, что христианам от немцев гонение, послал в Соловецкий монастырь воевод своих князя Андрея да князя Григория Волконских да с ними голов Второго Акинфеева да Елизария Протопопова с многой ратью.

Они же пришли в Соловецкий монастырь, остался в монастыре князь Андрей Волконский, а князь Григорий же пошел с ратными людьми в Сумской острог, и, придя, многих немецких людей побили и наряд отняли и острог Сумской очистили, а сами пришли в Соловецкий монастырь.

Те же немцы, собравшись, пришли в Печенский монастырь и монастырь разорили, церкви Божии пожгли, игумена и братию перебили и казну монастырскую взяли.

Князь же Григорий Волконский собрался с ратными людьми, и пошли в Каинскую землю, и Каинскую землю воевал, и многие места разорил, и в полон многих людей захватил, и в Соловецкий монастырь пришел с великим богатством.

34. О походе под Выбор.
В том же году царь Федор Иванович в совете с патриархом и со всеми боярами приговорил послать бояр своих и воевод князя Федора Ивановича Мстиславского с товарищами в Немецкую землю под Выбор. Бояре же и воеводы были под Выбором, и воевали Свитцкую землю, и многие городки и остроги захватили, а воевали всю зиму и к Москве пришли по весеннему пути.

35. О походе царя Федора Ивановича по монастырям молиться.
Царь же Федор Иванович отпустил бояр своих в Немецкую землю, а сам государь пошел по монастырям молиться и был у Живоначальной Троицы в Сергиеве монастыре, да в Можайске у Николы чудотворца, в Боровске у чудотворца Пафнутия, в Звенигороде у Саввы в Сторожевском монастыре.

И пришел государь к Москве на Вербной неделе в среду и положил на бояр своих опалу, кои были под Выбором, на князя Федора Михайловича Трубецкого [с товарищами], что меж ними и Годуновыми была рознь; и им за то не велел государь со двора съезжать, а на Светлое Воскресение государь их пожаловал по-прежнему и опалу с них государеву свою сложил.

36. О приходе крымских царевичей на Украйну.
Наводит Бог за грехи наши когда голод, когда пожар, когда междоусобную брань. В том же году пришли на государеву Украйну царевичи крымские безвестно, на рязанские, и на каширские, и на тульские места; и воевали те места и разоряли, и многих людей побили, и села и деревни многие пожгли; дворян же и детей боярских с женами и с детьми и множество православных христиан в полон взяли и свели, а полону многое множество, яко и старые люди не помнят такой войны от поганых.

37. О рождении царевны Феодосии Федоровны.
В том же году родилась у государя благочестивая царевна Феодосия Федоровна, и была радость на Москве великая. Царь же Федор Иванович опальных, кои приговорены были к казни, заточены по темницам, всех государь пожаловал, из темниц велел освободить, и по многим монастырям давал многую милостыню, и послал в Ерусалим и во всю Полестинскую землю по монастырям с милостью Михаила Агаркова с товарищами, со многой довольной милостынею. Они же были в Ерослиме и пришли к Москве с великой честью.

38. О послах свицких и о мирном постановлении.
В лето  7101/1592-93 прислал к государю свицкий король просить у него, государя, милости, о мирном постановлении. Царь же Федор Иванович послал на съезд послов своих, и было посольство на Плюс-реке, и с немецкими людьми помирились, и отдали немецкие люди град Корелу. Царь же Федор послал в Корелу воевод своих да в Корелу же отпустил архиепископа Сильвестра.

39. О преставлении царевны Феодосии.
В том же году преставилась благочестивая царевна Феодосия Федоровна, единочадная царя Федора Ивановича дщерь, и погребена в Вознесенском девичьем монастыре, в церкви Вознесения Господа нашего Иисуса Христа с прежними благочестивыми царицами и с княгинями великими. Царь же Федор Иванович печален был многое время, и плач был на Москве великий, и повелел государь по монастырям и по храмам и нищим давать милостыню. В Вознесенский монастырь повелел государь дать вотчину в Масальском уезде село Гертен.

40. О поставлении украинных городов.
В том же году царь Федор Иванович, видя от крымских людей своему государству войны многие, помыслил поставить по сакмам татарским города и послал воевод своих со многими ратными людьми. Они же поставили на степи города: Белгород, Оскол, Валуйку, Ливну, Курск, Кромы. И наполнили ратными людьми, казаками и стрельцами и жилецкими людьми; те же города его [царя] праведною молитвою укрепились и ныне стоят.

41. О послании воевод в Шафкалы.
В лето  (/) году послал государь царь Федор на Терку воевод своих князя Андрея Ивановича Хворостинина с товарищами и со многими ратными людьми; а с Терку велел государь идти в Шевхавскую землю и повелел поставить город Койсу, а другой в Тарках.

И на Койсе реке городок поставили, и с ратными людьми [в нем] сел воевода князь Владимир Тимофеевич Долгорукий. А в Тарках города поставить не дали: пришли многие шевкацкие и кумыцкие люди и черкесы и государевых людей побили, воеводы же ушли не со многими людьми. А убили тут Ивана Васильева сына Измайлова да Ивана Петрова сына Федорова и иных дворян и голов стрелецких и сотников, и убили ратных людей с три тысячи.

42. О приходе [послов]из Грузинской земли и о послании в Грузинскую землю.
Пришли ж к царю Федору Ивановичу из Грузинской земли послы от царей Грузинских бить челом, чтобы государь их пожаловал, велел им быть под своей государевой высокой рукою, а пожаловал бы государь, велел у них утвердить православную христианскую веру греческого закона, потому что, по грехам, [у них ] от многих лет вера оскудела.

Он же, государь праведный и щедрый, хотя всех привести в православную христианскую веру, послал в Грузинскую землю образа, и книги, и ризы, и всякое строение церковное; да с ними же послал послов своих, да с послами же послал для утверждения архимандрита, и игуменов, и протопопов, и попов, и дьяконов, избрав достойных людей. Они же в Грузинской земле утвердили православную христианскую веру и пришли к Москве с великой честью, с дарами. Царь же грузинский и вся земля Грузинская начали быть под государевою рукою.

43. О челобитье кабардинских и горских черкес к государю.
Пришли и прислали [послов] к государю горские и кабардинские и кумыцкие князья бить челом государю, чтобы государь их пожаловал, велел им быть под своей государевой высокой рукой, и сделал их своими вековечными холопами. Государь же их пожаловал своим государевым многим жалованием и отпустил их в свою землю и послов их, велел их государь оберегать ото всех орд терским людям, а к ним государь послал со своим государевым жалованием, с деньгами и с платьем. А на Терку пришли жить князь Сунчалей Янселычеевич Черкасской со многими людьми, и поставили слободы на другой стороне реки Терку, и государю многую службу показали.

43. О походе царя Федора Ивановича в Боровск.
В лето  7103/1594-95 году пошел государь в Боровск молиться в Пафнутьев монастырь Пафнутию чудотворцу. И без него, государя, загорелось на Москве, в Китай-городе, и выгорел Китай-город весь, не только дворы, но и во храмах в каменных и в погребах все погорело.

44. О вихре на Москве.
В том же году была на Москве буря великая, многие храмы и у деревянного города с башен верх поломало, и в Китай-городе у Бориса Годунова с ворот верх сломало; и дворы многие разломало, людей же и скот носило.

46. О зажигальщиках московских.
В том же году враг, не желая добра роду человеческому, вложил мысль в людей, в князя Василия Щепина да в Василия Лебедева и в их советников, зажечь град Москву во многих местах, а самим у Троицы на Рву, у Василия Блаженного, грабить казну, что в ту пору была большая казна.

Советникам же их Петру Байкову с товарищами в ту пору решеток не отпирать. Бог же, не хотя видеть православных христиан в конечной погибели, тех окаянных Бог и объявил, и их всех перехватали и пытали, они же в том все повинились. Князя Василия и Петра Байкова с сыном на Москве казнили, на Пожаре главы им отсекли, а иных перевешали, а остальных по тюрьмам разослали.

47. О послах московских и кизылбашских.
Пришли к государю к Москве послы от шаха кизылбашского с великой честью и с дарами и привезли от шаха кизылбашского ко государю великие дары и правили посольство, чтобы быть с государем в вековечном братстве и в любви.

Царь же Федор Иванович послам велел быть за столом, и пожаловал их своим государевым великим жалованием, и честь им воздал великую, и отпустил в Кизылбаши к Абас-шаху с великой честью. К шаху же послал своих послов с великими дарами: договорились между собой о вековечном братстве, и любви, и дружбе и дали волю между двумя государствами торговым людям торговать на обе стороны.

48. О царе Симеоне.
По убиении же царевича Дмитрия Ивановича царь Симеон Бекбулатович не был уже на уделе в Твери, свели его в село Кушалино, двора же его в ту пору было немного, и жил он в скудости. Враг же, ненавидя добрый род человеческий и видя царя Симеона крепкое жительство и [что он] великую веру в Бога имел и не искал земного ничего, вложил Борису в сердце [злой умысел], и от него [Бориса] был ужас; послал к нему [Симеону] с волшебной хитростью и повелел его ослепить; так же и сотворили, и жил [Симеон] в том селе, слепым.

49. О послах цысарских.
Пришли же к царю Федору цысарские послы, посол Аврам Буграф с товарищами, с ними были люди многие, великие и удельные их князья, пришли ко царю Федору с великой честью и с дарами. Царь же Федор повелел им честь воздать великую и велел быть у них приставом князю Григорию Петровичу Ромодановскому с товарищами.

А как на приеме был [Аврам Буграф] и ему было две встречи, встречали бояре, и был у стола государева. И государь их [послов] пожаловал своим государевым великим жалованием и повелел их отпустить в цысарскую землю к цысарю же христианскому с великой честью; к цысарю же послал своих послов с великими дарами.

50. О поставлении смоленского града.
Царь же Федор, помыслив поставить смоленский град каменный, послал шурина своего Бориса Федоровича Годунова и повелел места осмотреть и град заложить. Борис же пошел в Смоленск с великим богатством и, идучи, дорогою, по городам и по селам поил и кормил, и кто о чем челом побьет, он всем давал [желаемое], являясь всему миру добрым.

Приехав же в Смоленск и [повелев] отслужить молебен у Пречистой Богородицы Смоленской и объехав место, где быть граду, повелел заложить град каменный. И заложив град в Смоленске, пошел к Москве, и пришел к Москве. И государь царь Федор Иванович его пожаловал, а в Смоленск послал дворян честных и повелел град делать наспех; во все же города послал, повелел собирать каменщиков и кирпичников, да не только кирпичников, но и горшечников повелел собирать, а повелел их послать в Смоленск для каменного и кирпичного дела.

51. О послах разных земель.
Пришли же к Москве, ко царю Федору Ивановичу, послы от папы римского, а также от дацкого короля и от свицкого, а также англинские, и галанские, и бухарские, и грузинские, и юргенские, и от горских князей, со многими дарами, а все хотели с ним, государем, быть в совете и мире. Он же, государь щедрый и милостивый, всех послов жаловал великим государевым жалованием и, одарив их большими дарами, отпустил их каждого в свою землю.

52. О приходе из Полестинской земли властей.
Пришли же ко государю из Полестинской земли, из Ераслима и изо всех Святых мест митрополиты, и архиепископы, и епископы, и игумены, и простые старцы о утверждении веры и просить милостыни, чем откупиться от турского гонения, принесли же многие мощи святых и всякую святыню к нему, государю.

Он же, государь, их жаловал и давал им милостыню большую и отпустил их каждого в свое место. Многие же, видя православную христианскую истинную непорочную веру, остались на Москве; тогда же остался кипрский архиепископ Игнатий.

53. О послах турецких и о московских посланниках.
Пришел же ко государю из Турской земли государев посланник Данило Исленьев; а с ним прислал царь крымский послов своих ко государю с советными грамотами и договорился с ним, государем, о братстве, совете и дружбе.

54. О море псковском и в Ивангороде.
В те же времена, грехов ради наших, был во Пскове и в Ивангороде мор великий, едва немногие люди остались; потом же привели из иных городов людей и наполнили Псков. Пришли же татары в мещерские и в козельские места, и в воротынские, и в перемышльские и многие места повоевали.

Царь же Федор Иванович, услышав об их приходе, послал на них воеводу своего Михаила Андреевича Безнина, говоря ему праведною молитвою и пророчеством: «Иди, побей всех татар», — так же по его пророчеству и сбылось. Воевода Михаил пришел наспех и собрался с ратными людьми в Калуге, и пошел на татар, и сошелся с ними на речке на Выйсе, и по милости Божией татар побил наголову, и языков многих захватил.

55. О проявлении мощей князя Романа Углицкого.
В том же году проявил Бог угодника своего мощи, князя Романа Углицкого: обрели мощи его, много лет землею покрыты были нетленны, и от его многоцелебных мощей многие чудеса [были] и различные многие недуги были исцелены. Мощи же его внесли в соборную церковь в Угличе Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и положили их в раку.

56. О погибели монастыря Печерского.
В лето  7104/1595-96 году было знамение великое, перед преставлением царя Федора Ивановича. В пределах московских есть град Нижний, от града же Нижнего в трех поприщах монастырь Вознесения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, называемый Печерский монастырь, в нем же прежде жительствовал преподобный отец наш Дионисий и его ученики Евфимий Суздальский и Макарий Желтоводский.

Было же [это] в полуденное время, грехов ради наших, при архимандрите Трифоне, начался шум великий, как бы земля поколебалась, и видели в монастыре, что провалилась земля. Люди же, видя тому месту погибель, бежали из монастыря и стали на горах, и видели, как церковь Божия, и кельи, и ограда, и житницы, и двор конюшенной, и все погибло; один только столп остался алтарный, не обрели ни единого дерева оставшегося.

Архимандрит же и братия переселились на иное место и поставили себе монастырь близ града Нижнего, в одном поприще от города. Божиею милостью и доныне тот монастырь стоит.

57. О преставлении царя Федора.
Премилостивый же Бог, не желая грешникам смерти, но обращая к покаянию, наводя, грехов ради наших, и наказуя нас многими скорбями, иногда междоусобной бранью, иногда же многими пожарами, когда же нашествием иноплеменных, когда же голодом, а все приводит людей к покаянию.

Мы же Божии наказания ни во что не ставим, неисправимы и непотребны бываем, зависти же и гордости и неправды не лишаемся, прещедрый же Бог еще погубить род христианский и не желая, но видя наше согрешение, навел Бог, грехов ради наших, плач, и рыдания, и вопль многий.

Яко же и в древности Рахиль, плачущая о чадах своих, не желая утешиться, такое рыдание не в Полестинской земле, но здесь, в Русской земле, видя над собою такие скорби и беды многие, что последний цвет Русской земли на глазах у всех ото всех отходит, видя царского корня пресечение и преставление благочестивого и праведного и милостивого государя царя Федора Ивановича всея Руси.

В лето  7106/1598 году впал государь царь Федор Иванович в болезнь и, видя отшествие свое к Богу от суетного мира сего в вечный покой, призвал к себе благочестивую царицу и великую княгиню Ирину Федоровну и, дав ей о Христе целование и простив ее, не повелел ей царствовать, но повелел ей принять иноческий образ; потом же повелел призвать патриарха Иова и бояр своих.

Патриарх же и бояре и все люди с плачем и рыданием молили его, государя; и говорил ему патриарх Иов: «Видим, государь, мы, свет меркнет пред очами нашими и твое, праведного, отшествие к Богу: кому сие царство и нас, сирых, приказываешь и свою царицу?»

Он же отвечал им тихим голосом: «В сем моем царстве и в вас волен создавший нас Бог: как Ему угодно, так и будет; а с царицей моею Бог волен, как ей жить, и о том у нас договорено».

Патриарх же тут стоял, и [духовные] власти и бояре; он же, государь, посмотрев в сторону дверей, спросил патриарха: «Кто сии два святителя, стоящие у дверей? Я их не знаю, а пришли [они] с тобою».

Патриарх же назвал ему всех архиереев, с ним пришедших. Он же отвечал ему: «Всех тех знаю, о которых говоришь мне; сих только двоих не знаю».

Мы же все поняли, что видит он, государь, ангелов. Потом же государь велел себя соборовать святым маслом и причастился божественным Тайнам Христовым и честную свою праведную душу отдал Богу января в 7-й день.

Тело же его праведное вынесли и, отпевши надгробными песнями, погребли честно в Москве в соборной церкви Михаила Архангела, где изначально погребен их царский корень, в приделе у Ивана Списателя Лествицы, подле отца его царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси.

И был же на Москве в тот день погребения его плач и вопль великий, что и пения [церковного] не было слышно от плача, и что друг другу говорили, нельзя было услышать от плача. Царствование его было 15 лет и 10 месяцев; всех лет прожил 33.

58. О пострижении царицы Ирины.
После погребения государя царя Федора Ивановича всея Руси его благочестивая царица и великая княгиня Ирина Федоровна с погребения его государева, не заходя в свои царские хоромы, повелела себя отвести простым обычаем в пречестной монастырь Богородицы честного Ея Одигитрия, что зовется Новый монастырь, от города Москвы в пяти поприщах; и в том монастыре она, государыня, постриглась, а в инокинях дали имя ей Александра, и пребывала она, государыня, в келии своей от пострижения и до преставления своего, кроме церкви Божией никуда не ходила; а церковь поставлена была у ней, государыни, у угла келии.

59. О наречении на царство царя Бориса.
Царствующего же града Москвы бояре и все воинство и всего царства Московского люди ото всех городов и весей собирали людей и посылали в Москву на избрание царское. Бояре же и воинство и все люди собирались к патриарху Иову и молили его, чтобы им избрать царя на царство.

Патриарх же и все [духовные] власти, со всей землей посоветовавшись, порешили между собой посадить на Московское государство царя Федора Ивановича шурина Бориса Федоровича Годунова, видя его при царе Федоре Ивановиче праведное и крепкое правление к земле, показавшее людям ласку великую. Они же чаяли от него и впредь милости, а не чаяли люди на себя от него гонения.

И молили его многие люди, чтобы он сел на Московское государство; он же им отказывал, как бы не желая, сердце же его и мысль давно этого желали. Князья же Шуйские одни его не хотели [избрать] на царство: познав его, что быть от него людям и себе гонению; они же от него потом многие беды и скорби и утеснение приняли.

Патриарх же Иов созвал собор со всеми [духовными] властями и призвал к себе бояр и воинство и всех православных христиан и, согласно с собором, порешил с ними идти с честными крестами и святыми иконами и всем множеством народа в Новый Девичий монастырь, молить и просить у великой государыни Александры, чтобы их государыня пожаловала, дала им на царство брата своего Бориса Федоровича.

И на Сырной неделе, во вторник, [патриарх], взявши честной крест и святые иконы и образ Пречистой Богородицы Владимирской, написанный богогласным евангелистом Лукой, со всем множеством народа пришел в Новый монастырь в Девичий, и пел молебны, и молил царицу Александру много часов, дабы пожаловала, дала на царство брата своего.

Она же, государыня, не радела о том, не желая суетного жития сего, и отказала им, говоря: «Отошла я от суетного жития сего; как вам угодно, так и творите».

Едва же ее, государыню, умолили, и повелела брату своему на царстве быть; его же молили много часов со слезами, чтобы не презрел моления их.

Он же их пожаловал [и согласился], и был наречен в тот же день на царство; и установили в тот день праздновать праздник Пречистой Богородицы Одигитрии, и праздновали тот день Пречистой Богородицы до приходу Расстригина.

И пришел из Девичьего монастыря в Москву, в государские хоромы, отговев Великого поста неделю на Соборное воскресение; к царице же к Александре ездил в Новый Девичий монастырь каждый день.